Интервью с Даниэлем Рондо: «Когда начинаешь писать книгу, ты должен знать, что ты лучший, иначе в этом нет смысла»

Французский прозаик и эссеист, командор ордена Почётного легиона, член Французской академии, почётный доктор МГИМО Даниэль Рондо поделился секретами писательского ремесла, рассказал, как создавался роман «Механика хаоса», что скрывают его герои. А переводчик романа, заместитель главного редактора издательства «Синдбад» Елена Головина объяснила, почему эту книгу выбрали для публикации в России.

Елена, Даниэль, здравствуйте.
Даниэль, поздравляю вас с получением звания доктора МГИМО, что для вас значит такая награда?

Благодарю вас. Я был очень удивлён. Когда я собирался в Москву, меня об этом никто не предупреждал. Конечно, я воспринимаю это как большую честь и как знак большой дружбы.

Вы в первый раз в России? Как вам Москва? Есть ли шанс, что она станет местом действия новой книги?

В России я не первый раз, но в Москве впервые. Красота города и доброта людей, с которыми я здесь встречаюсь, произвели на меня огромное впечатление. Очень романтичный город. Здесь встречаются разные слои истории, даже в самом рисунке города угадываются проходы между различными слоями. Арки, дворики, дверцы… И задаёшься вопросом: как всё это между собой сообщается, как это всё соприкасается? Я хочу понять, что значит форма этого города.

Даниэль, расскажите, как вы пришли в литературу? Помните ли момент, когда поняли, что хотите стать писателем?

Да. Мой отец был школьным учителем, и я учился в его классе. Он был очень добрым и очень строгим. Однажды в понедельник утром он задал нам задание: мы должны были рассказать, как провели воскресный день. Нужно было написать небольшое сочинение на французском языке. Все дети, все школьники были в шоке: «Что мы же будем писать? О чём? Вообще непонятно».

У меня всё ровно наоборот произошло. Я беру перо, макаю его в чернильницу, как сейчас помню те фиолетовые чернила, и «рассказываю», как я провёл воскресный день, а провёл я его на виноградниках у дедушки. Через двадцать минут папа собирает работы, подходит ко мне, а я говорю: «Нет, нет, нет, месье, подождите, я ещё не закончил». Слова словно тянули меня за воротник.

У меня было ощущение, как будто у меня жар, так я хотел писать. Мне кажется, в тот самый день я как раз и подумал о том, что, если мне повезёт, я стану писателем.

Помните ли вы, когда было опубликовано ваше первое произведение? Какие эмоции испытали тогда?

Да, помню. Я не осмелился сразу заняться художественной литературой. На самом деле, когда я закончил университет, я совершенно добровольно пошёл работать на завод, где проработал четыре года.
Первую книгу я написал о рабочих Франции, книга получилась неплохая и имела в своё время определённый успех.

Сейчас, когда написаны уже десятки книг, есть ли какой-то страх чистого листа, когда вы начинаете новое произведение?

Я действительно испытываю страх, даже не страх, а некоторую тревогу, когда начинаю работу над новой книгой или когда возвращаюсь к книге, работу над которой в какой-то момент прервал.

На протяжении двух-трёх недель я не выхожу из кабинета, пишу, но ничего дельного не выходит. Но я знаю, что не должен вставать из-за письменного стола.
Французский писатель Флобер говорил, что единственное вдохновение — это труд. Я часто следую советам Флобера, например, читаю вслух то, что пишу, и в конце концов слышу музыку текста.

Когда вы писали «Механику хаоса», тоже услышали музыку текста?

Да, именно так. Я долго работал над книгой, пока это не случилось. Начал писать в 2007 году, написал порядка двухсот пятидесяти страниц и прекратил работу.

Несколько лет спустя вернулся к рукописи. У меня всё время был один и тот же замысел. Но, когда я вернулся к книге и перечитал написанные страницы, то увидел, что это не совсем то, чего я хотел изначально, и принялся вновь работать над книгой.

Я практически всё переписал заново и оставил только одного персонажа, который был в первой версии и который мне особо полюбился. Это пожилой алжирец, который всю жизнь проработал на заводе во Франции. К нему я особенно привязался, и он перекочевал во вторую версию книги.

Елена, а чем вас зацепил роман, почему вы решили издать его в России?

Я читаю огромное количество французских книг. В нашем издательстве мы внимательно следим за новыми именами и произведениями, которые появляются на рынке.
Когда я прочитала книгу, я поняла, что она рассказывает обо всём, что происходит в нашей жизни сегодня и сейчас. Причём эта книга ориентирована на одну из самых острых и самых болезненных тем, которые вообще можно придумать. Это тема терроризма. Но автору удалось не впасть в позицию человека, который заранее выбрал свою сторону и у которого для каждого персонажа есть свой ярлык. Нет.

В книге много персонажей, даже очень много, но каждого из этих персонажей мы представляем себе не как абстрактную идею, а как живого человека, абсолютно достоверного. И когда ты понимаешь, узнаёшь того или иного персонажа глубже и лучше, оказывается, что он движим совершенно другими мотивами, которые тебе даже в голову не могли прийти.

Например. Вы встречаете журналистку, которая знавала лучшие времена. Она уже немножко вышла в тираж. Потом выясняется, что эта журналистка когда-то была любовницей Каддафи. И вместе с тем она не стала не исламистской, не террористкой. Она сохранила в себе огромную силу, гуманитарное ядро осталось. Она помогает потом молоденькой девушке, молоденькой сомалийке, которая незаконным путём проникает на Мальту. Гибнут все её спутники, когда они перебираются через море. Она остаётся одна в живых. И эта журналистка ей помогает, её вытаскивает.

Все персонажи романа совершенно не вписываются ни в одну заранее заданную схему. Мне кажется, это главное достоинство книги.

Даниэль, а в книге есть прототипы реальных людей или черт характера?

Да, конечно. Чтобы написать такую историю, нужно, чтобы основы истории были реальными, чтобы я сам знал, что я не впадаю в бред, и чтобы читатель мог мне доверять.

Поэтому в моей книге всегда можно найти много деталей, которые абсолютно реальны. И читатель, знающий французские пригороды, читая мою книгу, может сказать: «Конечно, это как раз то самое кафе, мимо которого я проходил».

И я тоже хочу сказать кое-что о той самой журналистке, о которой только что рассказал Елена. На самом деле, когда я сам работал журналистом, одна из моих коллег была действительно, любовницей Каддафи. Она об этом никому не рассказывала, но в то время Каддафи был молодым и привлекательным человеком, был героем революции в одной из стран «третьего мира», и у него были деньги.

Я не сразу это узнал, просто как-то у нас была вечеринка в редакции, и она забыла свою шубу, а мы в то время все были очень бедны. Я подумал: «Откуда у неё вообще такая шуба? Может быть она из богатой семьи?» А через несколько дней один из её друзей сказал: «Да нет, ты что, дело не в этом. Это подруга Каддафи. И он к ней тайно приезжает в Париж».

Но в то же время есть и персонажи, которых я выдумал от начала и до конца. Я всегда стремлюсь создавать микс реальности, истории и воображения.

Даниэль, что отличает ваши книги? Как вы думаете, кому понравится «Механика хаоса»?

Я пишу очень просто. Я считаю, что в простоте заключается главная ценность. Простота — это бриллиант. Я всегда хочу, чтобы мои книги были доступны широкому кругу читателей, не только интеллектуалам.

В то же время, мне кажется, было бы очень приятно, чтобы ее мог прочитать историк или археолог и узнать что-то новое. Читатели часто говорят: «Мы два раза прочитали.

И во второй раз мы видим какие-то детали, на которые совершенно не обратили внимание при первом чтении». Потому что в первый раз они читают и их захватывает действие, а во второй они уже думают над происходящим.

Как вы выбираете темы произведений, как приходит замысел?

Я не выбираю, тема выбирает меня.

За дни, которые я провёл в Москве, меня «схватила за руку» новая тема книги. Я просто разговаривал с разными людьми и услышал голос внутри себя: «Это идея для романа. Это идея для прекрасного романа, который я обязательно напишу». Но я пока не расскажу вам эту идею, я никогда не рассказываю о ненаписанных книгах. К тому же она так хороша, что вдруг у меня её украдут? (Смеется.)

Елена, есть ли уже планы, какая следующая книга Даниэля Рондо будет переведена в России?

Пока рано об этом говорить. У Даниэля очень много книг — будем думать. Я надеюсь, что наше сотрудничество продолжится.

Даниэль, какие книги вы любите как читатель?

Я читаю много классики. Я близко общался с Умберто Эко, и он мне сказал такую вещь:

«Когда ты утром встаёшь, садишься перед компьютером, ты должен думать, что ты лучший, что ты самый лучший, иначе в этом нет смысла».

И теперь каждое утро я сажусь за компьютер и говорю себе, что должен достигнуть определённого уровня. У меня на столе есть книги французских и зарубежных авторов, которые задают мне планку. Это не значит, что я себя сравниваю с ними, но я стремлюсь к этому.

Я очень много читаю французских авторов: Шатобриана, Виктора Гюго. Они меня вдохновляют.

Среди русских авторов мне нравится Набоков. Кстати, я хорошо знал его жену Веру и Дмитрия — его сына. Мне нравится Толстой, кстати, один из героев книги читает роман «Анна Каренина». Мне нужны классики.