Рамиль Фасхутдинов: «Меня очень драйвит тот факт, что я имею колоссальное влияние на жизни миллионов человек, но они об этом даже не знают»

Портал Literatura.today выпустил фильм о том, как работает и что представляет из себя рынок нехудожественной литературы в России.

Цикл интервью с редакторами и руководителями издательств рассказывает, почему они решили посвятить жизнь книгам, как попали на работу и в чём заключается их работа в издательстве, как нон-фикшн пришёл в Россию и какие книги сегодня наиболее востребованы.

Большое интервью с главным редактором издательства «Бомбора» о трендах, книжном рынке России, сложностях и радостях издательского бизнеса.

Здравствуйте Рамиль.

Добрый день

Расскажите, как давно вы работаете в «Бомборе»?

Я работаю в этой редакции с 2007 года, руководителем стал в 2018 году. Сначала занимал должность руководителя аналитики и руководителя отдела продаж, поэтому хорошо знаю весь ассортимент издательства.

Что было вашим первым собственным проектом в качестве руководителя?

Сложно выделить какой-то один. Мы являемся лидером на рынке нехудожественной литературы. В год выпускаем больше полутора тысяч новых книг. В редакции четыре крупных отдела, а в каждом отделе ещё свои подгруппы.

Выпускаем мы все, что связано с нехудожественной литературой, начиная от книг по кулинарии и искусству и заканчивая психологией, эзотерикой, то есть абсолютно весь спектр.

В мои обязанности входит выстраивание общего направления движения, то есть куда мы идём, что мы выпускаем, какие акценты делать, контроль за обложками, за рентабельностью — финансовыми показателями редакции, переговоры с ключевыми авторами. Поэтому те проекты, которые у меня были, они связаны скорее с общим течением редакции, а не конкретно книжным проектом.

А могли бы вы назвать пару-тройку самых громких проектов издательства, по которым читатель вас может идентифицировать?

В данный момент наш ключевой бестселлер — книга «НИ СЫ» Джен Синсеро, она уже два с половиной года держится в лидерах продаж.

Другие проекты, которыми мы очень гордимся внутри редакции — это книги «Очаровательный кишечник», мемуары врачей «Не навреди», «Неестественный причины» Ричарда Шепперда. На кулинарном рынке главный бестселлер — «Поваренная книга Гарри Поттера», а из российских авторов — «Чизкейк внутри» Вики Мельник.

В нашей редакции выходит много книг, связанных с увлечениями людей, это часто нишевые проекты, о которых большинство, кто не в теме, может просто не знать, а между тем, они часто продаются большими тиражами.

С какого момента книга считается бестселлером?

За время своего существования слово «бестселлер» уже обесценилось. Почти на каждой книге есть наклеечка «Бестселлер», поэтому в редакции появляются такие понятия как «лонгселлер» или «блокбастер». Но, так или иначе, бестселлер — это книга, которая быстро распродается, скорость часто зависит и от цены книги. Если книга попала топ-100 Озона или Читай-города мы уже считаем её бестселлером.

Нехудожественная литература на сегодняшний день — это основной драйвер рынка или ситуация уже меняется?

Наш рынок нужно сразу поделить на коммерческий рынок и очень крупный сегмент учебной литературы, который занимает 30-40% продаж. Я могу говорить только за коммерческий рынок.

В целом сейчас он находится в таком состоянии, что каждый сегмент и художественной литературы, и детской, и нехудожественной занимают по трети рынка.

Но последние пять лет художественная литература падала, а нехудожественная росла. Если, например, 5 лет назад нехудожественная литература была порядка четверти рынка, то сейчас около 33-35% и по-прежнему является быстрорастущим сегментом.

Но и нехудожественную литературу можно разделить на под сегменты, и если пользоваться западной классификацией, то самая быстрорастущая часть — это рынок self-help (помоги себе сам, но с психологическим уклоном), когда вас прокачивают, учат как правильно жить, как добиться успеха. То есть это такие книги как «НИ СЫ», «Хочу и буду» Лабковского, «Тонкое искусство пофигизма» Марка Мэнсона — все эти книги находятся последние два года в топе продаж. Именно такая литература сейчас самая модная, востребованная, популярная, причём не только в России, но во всём мире.

Очень большой тренд в последнее время — это управление финансами.

Если брать прикладную литературу, то есть книги, которые чему-то учат: шить, вязать, рисовать. В каждом из этих направлений тоже есть свои тренды. Кулинария, например, как была популярна, так и остаётся, а у рукоделия наступила вторая жизнь. Один из бестселлеров прошлого года, например «Гениальные носки» — книга о том, как вязать носки, или «250 узоров японского вязания». Я до сих пор в шоке и задаюсь вопросом: «Почему?».

Чем вы руководствуетесь, отбирая книги, которые будете издавать? Как отслеживаете эти тренды?

Нет единого ответа, который бы подходил под весь имеющийся ассортимент. Какие-то книги оцениваем с точки зрения популярности на Западе. Как бы мы не считали себя уникальной страной, в медиа контексте мы в большинстве случаев идем как все остальные страны. Тренды зарождаются в США и через два-три-четыре года это приходит к нам и становится популярным у нас. Начиная от феминизма, расскажи кому-нибудь пять лет назад, что «Сказки на ночь для бунтарок» — книжка для девочек, будет в России популярны — никто б не поверил.

Часто при отборе книг мы руководствуемся увлечениями самих редакторов. Мы находим людей, которые интересуются той или иной нишей и общаемся с ними, они как правило очень отзывчивы к тем, кто готов разделить их интересы и сами делятся, какие книги они хотели бы видеть.

А почему такой большой лаг? Есть же интернет, все дискуссии, которые происходят в США, например, с правами чернокожих, придут к нам?

Мы как раз сейчас в редакции обсуждаем, стоит ли уже выпускать книгу, связанную с правами чернокожих.
Мне тяжело сказать, почему так происходит, иногда бывает и раньше. Спинеры, например, буквально через полгода после США появились. Другой вопрос, что есть вопросы, которые общество еще не готово обсуждать. То есть те молодые люди, которые готовы слышать что-то новое, они находятся ещё может быть в институтах или заканчивают школу. Они читают это, они готовы к этому, но они ещё не потребляют продукцию. А вот через пять лет они будут готовы не только обсуждать между собой, но и дальше распространять информацию, может быть именно в этом состоит лаг.

Есть темы, которые просто приходят позже, например, вегетарианство. Мне кажется больше десяти лет прошло, прежде чем в России начали продаваться вегетарианские книги, или книги, связанные с осознанностью и медитациями. Они только-только приходят.

Например, с книгой «Try crime» было несколько заходов начать продавать её в России и до этого лета тема не была столь популярной и только сейчас она начала продаваться. А обсуждали мы её первый раз году в 2015.

Я не знаю, почему так происходит, может быть процесс созревания проходит долго, может актуальность для нас тяжелая. Вполне возможно, что вопросы расизма к нам придут через два-три года.

Расскажите, как у вас происходит подбор рукописей.

Обычно цепочка выглядит таким образом: мы общаемся с редактором, какие-то книги скидываю я редактору, какие-то редактор присылает мне. При этом я бы отметил такую важную вещь: всем почему-то кажется, что у редакции очень большой поток рукописей. На самом деле нет. Много рукописей в художественной литературе.

Потому что, что такое нехудожественная литература? Это некая квинтэссенция знаний людей. Представим себе, есть замечательный автор тренингов по переговорам Игорь Рызов. У него участие в тренинге стоит несколько тысяч рублей. Зачем ему книгу писать? Он не сидит и не думает: «А как бы мне свои секреты переговоров в книжечку изложить и продавать?» К таким людям чаще мы сами приходим и говорим: «Игорь, а не хотите ли выпустить книгу, она вам будет помогать». Или, например, есть какая-то звезда, например, Александр Васильев, группа «Сплин». Он же не придёт к нам с рукописью: «Ну вот у меня тут стишочки, я тут написал, накропал, может издадите?» или «Вот у меня тут мемуары, не хотите напечатать?»

Так не происходит. Даже не звезды, люди, которые напишут нехудожественную книгу должны обладать каким-то опытом. Например, «Библия электрика» — ну нет людей, которые бы написали книгу, в которой всё в занимательной манере рассказали бы про электричество. Очень мало даже художников, которые бы хотели рассказать, как рисовать акварелью. Эти знания для них зачастую стоят совершенно других денег, они проводят курсы и книга для них в какой-то степени конкурент.

В этом разница: в художественной литературе человек может написать какую-то книгу, и даже если он до этого ничего не писал, но обладает талантом, его книга может быть интересна. А в нехудожественной литературе так или иначе автор должен обладать каким-то жизненным опытом. Например, я могу написать книгу «Как лечиться», но будете ли вы читать такую книгу? Вы, наверняка, заходите эту тему узнать из уст эксперта, от врача, двадцать лет проработавшего в больнице и чего-то добившегося в медицине.

Поэтому нам бы очень хотелось, чтобы в потоке рукописей книг было больше, особенно актуальны фанатские темы. Я не понимаю, почему так мало людей — исследователей творчества каких-то артистов. Не всегда артисты хотят написать о себе, но может быть кто-то хочет написать о них.

Небольшой спойлер, у нас есть биография Земфиры. Не мемуары, конечно, но мемуары поклонницы. Сама Земфира не готова пока писать автобиографию, но ведь это не исключает интереса людей к этой персоне. В отличие от западного рынка у нас такого самотёка очень мало. Есть исследователи роковых исполнителей и, если бы они написали книгу, это было бы очень интересно. Интересны мемуары людей, переживших какие-то события. Например, сейчас у нас есть интересная рукопись человека, пережившего блокаду Ленинграда. Замечательно, что такие книги есть и их становится больше, но я не могу сказать, что это поток, который к нам приходит легко.

Мне кажется, это связано с тем, что несмотря на доступность информации в интернете, большинство людей по-прежнему не понимают ни как прийти в издательство, ни что они в итоге заработают. Какие бенефиты возникают у автора в результате публикации книги?

Если я назову средние цифры, то эта будут очень средние показатели, которые вам ничего не дадут. Назвать реальные гонорары каких-то авторов я не могу, это коммерческая тайна.

Допустим, я автор, эксперт по выживанию в дикой природе. Написал книжку и отправил её в издательство. А ещё у меня есть друг, он эксперт в другой сфере, ведёт свой блог и имеет активную аудиторию, но у него нет никакой написанной книжки, но вы хотите, чтобы он книжку с вашей помощью написал и издал. На что каждый из нас может рассчитывать?

Я бы хотел пойти от общего к частному. Во-первых, писать книги не идут в большинстве случаев, чтобы заработать денег.

То есть, если вы пишете книгу, чтобы на ней заработать — это один из худших способов стать богатым.

Это касается не только российского рынка, такая же ситуация и на англоязычном рынке, где сам рынок в деньгах и в объемах гораздо больше. Книги либо дополнительный доход для автора к его известности, например, вы зарабатываете миллион на рекламе на блоге, ну и ещё пятьдесят — сто тысяч от продажи книги капает. То есть уровень будет совершенно другой, но он будет стабильный, будет приносить новых клиентов, новых подписчиков и так далее.

Второй тип, и он самый популярный, когда люди просто хотят выговориться и поделиться знаниями с другими. В этом случае деньги не являются определяющим.
Средняя ставка 8-10% роялти от средней оптовой отпускной цены. Так как у нас рынок в 90-е годы ушел от стандартного ценообразования, когда цену печатали на книге, на всех западных книгах до сих пор эта система существует. А у нас в 90-е эта система была разрушена и на данный момент строится следующим образом: если книга в магазине стоит 200 рублей, то издательство магазину её продало в лучшем случае за 100 рублей, а обычно за 90 рублей. Вот от этих 90 рублей и считается размер роялти, то есть, если 10%, то 9 рублей получает автор с каждого проданного экземпляра.

А какой-то фиксированные гонорар существует?

Обычно гонорар идёт от количества проданных экземпляров. И у нас эта система не отличается ни для отечественных авторов, ни для зарубежных. Разница только в том, что издавая зарубежного автора ещё нужно купить права на книгу.

А какой в среднем аванс приходится заплатить?

В среднем от 1500 долларов.

Какое на сегодняшний день в издательстве соотношение отечественных и зарубежных авторов?

Примерно 53-55% — зарубежные авторы.

Существует ли между издательствами какая-то конкуренция за права на книги зарубежных авторов?

Да, и очень даже серьёзная конкуренция. Мы постоянно сталкиваемся в так называемых аукционах с другими крупными издателями: Альпина, МИФ, АСТ, Азбука.

Так ведь Бомбора, МИФ и АСТ входят в один холдинг «Эксмо-АСТ»?

Так или иначе, философия собственника в том, что есть творческие команды, которые между собой конкурируют, так что мы с ними на рынке являемся такими же конкурентами, как с Азбукой и Альпиной.

Сколько времени обычно проходит с момента появления рукописи до её поставки в магазин? Как долго идёт работа над книгой?

В среднем, чтобы рукопись прочитать, внести корректорские правки, сверстать, сформировать обложку, потребуется два месяца. Плюс месяц на печать. То есть на производство около трёх месяцев, если ни на каком этапе у нас не возникнет дополнительных споров и обсуждений: какой должен быть макет и обложка, когда лучше издавать книгу, на какой бумаге печатать. Иногда процесс может быть дольше, если мы берём западную книгу, то ее нужно сначала перевести, потом провести научную редактору, уже потом сверстать, подготовить и напечатать. У нас есть права на несколько книг, которые на Западе выйдут в 2022 году, то есть их автор еще даже не написал, он их напишет, но мы уже купили на них права.

Как вы оцениваете состояние книжного рынка в России на сегодняшний день? Как обстоят дела с пиратством и популяризацией чтения?

Если говорить про книжный рынок, то очень жаль, что именно в 2020 году произошёл коронавирус, повлекший локдаун. Потому что в 2019 году рынок впервые показал устойчивый рост. Было ощущение, что книжный рынок наконец-то нащупал точки роста и готов стабильно расти, причём не только в рублях, но в долларовом эквиваленте. Это позволило бы нам выпускать более дорогие книги, делать больше тиражи, использовать интересные материалы. И вот история этого года, к сожалению, всё обрубила.

На мой взгляд, сейчас рынок чувствует себя довольно тяжело. При том, что интернет-продажи росли последние годы и мы более-менее научились там работать, все равно падение в этом году около 20%. При этом, нужно признать, апрель-май — это не сезон. И мы были готовы отдать тогда часть продаж, с надеждой, что в ноябре-декабре мы всё наверстаем. Но сейчас, когда чувствуется снова падение трафика в магазинах, в Москве уже на треть, от этого становится грустно, и мы не понимаем, когда это закончится. Мы не знаем закончится ли это в декабре, в первом квартале следующего года или во втором, а может вообще навсегда с нами останется. И эта неопределенность не позволяет вкладываться в развитие.

Ключевая проблема кризиса ведь в том, что денег в системе становится меньше и вы просто начинаете инвестировать в будущее меньше. То есть, даже если вы сегодня останетесь на том уровне, где были, завтра вы уже не прыгнете на новый уровень, потому что не накопили нужной энергии.

Поэтому сейчас мы закончили полугодие с падением продаж на 20%, однако, благодаря каким-то усилиям практически не потеряли в прибыли.

Но впереди сезон, и пока он вызывает больше вопросов, чем ответов.

Как вам удалось сделать так, что прибыль осталась на том же уровне?

Мы стали более гибкие. Стали считать меньше тиражей, поддерживать ликвидность, где-то пожертвовали рентабельностью, где-то увеличили количество электронной и аудиопродукции, потому что один раз тратишь на запись аудио, а дальше зарабатываешь. Начали лучше следить за аналитикой, например, не печатать тиражи, которые ещё есть у клиентов на складах

Да, в апреле-мае пришлось подужаться, но уже в третьем квартале нам не хватало проектов для выпуска, потому что ковид коснулся не только нас, а весь мир и это негативно сказалось, потому что где-то оборвались цепочки коммуникаций, где-то дольше стали согласовывать проекты, где-то ничего не присылают месяцами.

Кстати, вы затронули важный вопрос, я хотел бы к нему вернуться. Для развития чтения локдаун стал тяжелым ударом. Очень хорошо прослеживается, например, в сети «Читай-город» научились работать и привлекать молодую аудиторию. Они продают те книги и продукты, которые рассчитаны на молодую аудиторию, ту молодежь, у которой пока нет своей карточки, но уже есть карманные деньги. Которые хотят выбирать свои собственные книги. И вот эта аудитория очень сильно схлопнулась.

Например, у нас есть биография сверхпопулярной корейской группы BTS, и в прошлом году это был суперхит. В прошлом году мы продали около пятидесяти тысяч экземпляров. А в этом году продажи упали больше чем в десять раз. Только потому, что подростки перестали ходить в магазины и покупать эти книги. Потому что упал трафик в магазинах. А в интернете, подросток эту книгу и не видит, и не может ещё сам купить, ему нужно прийти к маме или папе и получить одобрение. И вот эту уникальную аудиторию из книжных магазинов мы действительно потеряли. И вернутся ли они, насколько они будут готовы дальше покупать — это хороший вопрос.
А это миф, что чтение не популярно среди молодежи, очень много читают. Более того, в топе продаж в основном молодежные продукты.

Почему тогда, как вы считаете, в России в разы меньше издательств и книжных магазинов?

В первую очередь бизнес не очень маржинальный, в наше время проще заниматься чем-то другим, чем книгами. Хорошие несетевые магазины есть, эти люди занимаются книгами, потому что они их любят, видимо у них есть некая наследственность. Зачастую это занятие для души, а не для того, чтобы стать богатым.

Смотрели фильм «Вам письмо»? Про маленький книжный магазин детской книги, который захватывает сеть. Там как раз речь про то, что маленькие книжные магазины не могут противостоять этим сеткам.

Но у нас и сетей-то, по сути, нет? «Читай город» и «Буквоед» — это раз. Республика банкротится. И всё.

А сетей нет и в США, и в Британии, там всё это съел Amazon. Ключевое отличие книжного рынка британского и американского — это наличие маленьких магазинов.
Получается замкнутый круг: индивидуальный магазин не может конкурировать с сеткой, а у сетки нет конкуренции.

Наш рынок примерно идёт по принципу американского и британского рынка. Дикий капитализм — выживает сильнейший. У нас не как во Франции, например, где госрегулятор смотрит за тем, чтобы Amazon не выжигал магазины. У нас у кого бабло тот и сильней.

Живут индимагазины, которые работают на комьюнити. Вот у меня маленький магазинчик, может быть в моем доме или подвале. А у нас же города все центричны, не по принципу, что здесь живем и здесь же можно устроить офисы. Поэтому открывать такие магазины в центре — дорого. Они просто не выдерживают конкуренции.

Плюс большая страна, когда логистика сильно затянута, очень большие затраты. В той же Британии с одного конца на другой везти продукцию несколько часов, у нас это несколько суток, да ещё и непонятно на каких оленях.

Поэтому, слава богу, у нас хоть три крупных интернет-магазина есть, которые могут конкурировать. А не как Amazon, который, если бы пришёл, нам бы всем руки повыламывал и все.

Но все-таки все идёт к тому, что скоро книжки мы будем в Wildberries забирать?

У нас ещё Ozon и Лабиринт есть. У нас уникальная ситуация, что есть три интернет-магазина ключевых, которые по-разному развиваются, могут конкурировать, а для издателя являются примерно одинаковыми с точки зрения продаж. Это уникальная ситуация.

После ярмарки на Красной площади прошёл слух про массовый уход издателей из Лабиринта. Вы что-то об этом слышали, как вас это коснулось?

В принципе я знаю, что Лабиринт с какими-то издателями не находит общий язык, например книги Альпины и Азбуки там не продаются, какие между ними проблемы я не знаю.

Лабиринт обладает какими-то своими компетенциями, своей целевой аудиторией и да, он, наверное, работает по-другому в отличие от конкурентов. У каждого из них свои аудитории и свои требования. И топ продаж не везде совпадает.

Есть книги, которые продаются в одном месте и не продаются в другом. И это удивительно, потому что везде один и тот же интернет.

Почему еще мало, проблема здесь началась с 2008 года, когда наша экономика перестала расти. Благосостояние людей перестало расти, наша экономика перестала быть интересна для вложений, поэтому фактически, все эти годы, здесь нет новых денег, нет новых читателей, нет роста. Мы все продолжаем есть один и тот же пирог, просто нас с каждым разом становится меньше.

При капитализме так часто и бывает, все идёт к тому, что владеть всем будет один человек, либо государство.

Как вы относитесь к самиздату?

Самиздат, на мой взгляд, действительно сила. Это такое явление, широко распространённое во всем мире, и связано это с тем, что доступ к книжному рынку, к покупателю стал более открытый, барьеры спали. Если десять лет назад автору нужен был издатель, чтоб он его дистрибьютировал, то сейчас автор может работать напрямую.

Мне кажется, что ключевая роль издателя — это набор компетенций, как делать. И моя любимая вещь, когда ко мне приходят какие-то известный люди, авторы и говорят: «Мы ведём переговоры с АСТ, Альпиной, Мифом, Азбукой, почему я должен у вас издаваться, какие вы мне условия предложите?»

Я зачастую говорю: «Между нами серьёзных отличай нет: вы так же окажетесь в тех же книжных магазинах, вы получите приоритетную выкладку, ключевое отличие в творческих командах, в людях, с которыми вам будет приятно или неприятно работать. В чем-то вас будут устраивать сотрудники МИФа, где-то понравится стиль АСТ, а где-то понравится наш стиль работы. Вы выбираете команду — тех людей, с кем готовы пойти в это путешествие. Но нет у издательств никаких весомых конкурентных преимуществ, нет никаких иллюзий, их не должно быть. У маленьких издателей возможно чуть больше внимания на вас обратят, но у больших больше возможностей чтобы дистрибьютировать и вложить в продвижение.»

Самиздат в этом плане — «сам с усами» мне это всё не нужно. На каком-то уровне не спорю, действительно не нужно. Если вы обладаете аудиторией миллион человек, вы можете выпустить свою книгу, нужно понимать, а где вы денег зарабатываете. Если хотите заработать на книге, то у вас не останется времени на продвижение вашего блога вообще, а если вы уже ведете блог с миллионной аудиторией, львиная доля бизнеса должна уделяться основному бизнесу. У вас не будет времени решать, как книгу дистрибьютировать, оформлять и так далее.

Самиздат — это больше для художки, для такого творчества, когда хочется всем сказать, но никто не готов помочь. Единственное исключение, если это специфическая тема, например, эротика, фанфики. Но даже те самиздатовские авторы, которые добиваются успеха, все равно потом оказываются в поле внимания издателей.

В реалиях 2020 года, где всё-таки автор и издательство зарабатывает больше: на электронных, бумажных или аудиокнигах?

Стандартный автор в нехудожественной литературе в 99% случаев зарабатывает на бумажной книге.

Но электронная книга же последние несколько лет показывает многократный рост?

Безусловно. Но электронная книга, даже на западном рынке, это даже не 50%. При этом надо учитывать ценник, по которому там книги продаются. По количеству продаж может быть и больше, но в рублях меньше. Плюс, доля продаж электронной и аудиопродукции в моей редакции порядка 6-7%. Можем убрать отсюда то, что физически нельзя выпустить в электронном формате, лицензионные блокноты, например. Будет 10%, максимум 12%.

Но я не к тому, что не стоит в этих форматах работать, мы для себя решили, что это просто разные покупатели. Особенно аудиокниги, их читатели вообще другие люди, у которых нет времени читать, они привыкли ушами воспринимать информацию. Как раз разница этих форматов дополняет друг друга, а не конкурирует. Все время почему-то считают, что один другой продукт убивает, но на самом деле это вместе идущие продукты, дополняющие и помогающие друг другу.

Какой обычно первый тираж у новой книги нового неизвестного на российском рынке автора?

2000-3000 экземпляров

И какой процент изданий доживает до допечатки?

Порядка 40% книг допечатываются. То есть примерно из десяти четыре книги мы ставим в дополнительный тираж. Но в эту выборку попадают и книги только под сезон: новогодние, например, книги про консервацию, и другие специфические вещи. Есть книги, которые не продаются, и если они не продаются в течении нескольких лет мы их отправляем на макулатуру.

И давайте коротко затронем тему коронавируса. Расскажите, как на ваше издательство повлияла вся ситуация с удаленкой, воспользовались ли вы какой-то поддержкой от государства.

Как и большинство людей мы уходили на удаленку, потом возвращались в офисы и сейчас снова частично ушли на удаленку. В частности, я сейчас нахожусь не в офисе, а в режиме самоизоляции. Конечно, это сильно подрубает связи и, честно говоря, выматывает. Мое физическое состояние за последние полгода ухудшилось: я не чувствую себя отдохнувшим после тяжелого прошлогоднего сезона, а уже настал следующий. И моральное состояние людей абсолютно такое же.

Поддержки от государства мы почти никакой не получили, хотя участвовали в различных программах и нас даже включили в список градообразующих предприятий, но насколько я знаю, какой-то существенной поддержки это не принесло и выходили практически своими силами. Слава богу, что локдаун закончился в начале июня, что позволило всем хотя бы летом вернуться к нормальным продажам, немного раскидать все проблемы.

Ещё одну проблему, которую хотелось бы затронуть, возникшую из-за локдауна, — нестабильность поставок. Очень сложно планировать, когда ты не знаешь, что будет через месяц, через два. То же касается подрядчиков и авторов. Кто-то из авторов говорит: «Я не могу сейчас писать, я свой бизнес спасаю. Да, я обещал вам книгу, но не могу отдать ее сейчас». Кто-то говорит: «Вы знаете, все поменялось и то, над чем я работал в книге сейчас совершенно не актуально». Условно, книга «Как выжить в офисе?» — ну такая сейчас тема, мало востребованная. Так что многие темы перестали быть актуальными, и резкая смена читательских интересов привела к тому, что нужно где-то достать что-то новое и достать нужно быстро, а это довольно тяжело.

И не понимаешь, а что ждать дальше, на какие суммы выходить, стоит ли сейчас вкладывать деньги в авансы западным компаниям. У них же сейчас такие же проблемы, как у нас, поэтому они стараются взять с рынка как можно больше денег и права на книги тоже взлетели. Я впервые столкнулся с такой ситуацией, что одного известного автора просто отказались продавать на русскоязычный рынок, если никто не предложит аванс шестизначной суммой.

Им без разницы, что наша валюта упала, это наши проблемы. И, конечно, это всё приводит к тому, что какие-то звезды резко потеряли популярность, какие-то наоборот взлетели. И вот эта нестабильность очень сильно выматывает. Кроме того, есть продукты, которым недостаточно выйти онлайн, иногда нужно, чтобы кто-то взял книгу, посмотрел, покрутил в руках, пришел за ней в магазин в конце концов. Есть возрастные авторы, которые также не имеют широкой аудитории в онлайн. Поэтому перестраиваться приходится очень быстро.

Какие строите прогнозы, что будут читать завтра?

Я бы хотел выделить три книги, которые мы готовим сейчас к сезону: Марины Мелии «Хочу, могу, надо», книга «25 грамм счастья» про ёжиков от ветеринара, много работаем сейчас над книгами типа «Try crime» и книгами про серийных убийц, как мыслят преступники, почему те или иные люди убивают, у нас несколько книг в работе и мы ожидаем, что зимой эти темы станут очень востребованы.

Книгу про Трампа сейчас выпускаем, которую написала его родственница — называется «Слишком много и всегда недостаточно». Замечательная книга выйдет: «Итак, вас публично опозорили» — книга на тему шейминга в интернете. В портфеле есть книга «Три женщины», лучшая нон-фишкн книга в Британии и в США 2019 года, три истории про современных женщин. Ещё у нас есть книга, на которую мы ожидаем большой спрос «Неверность», про ревность и измены от профессора Высшей Школы Экономики Марины Травковой.

Есть ли каике-то книги, авторы которых вы бы очень хотели издать, но по каким-то причинам пока не удалось?

История не терпит сослагательного наклонения, есть несколько проектов, которые увели у нас просто в момент подписания договора. А есть, например, проект, которым я очень горжусь «Сказки для бунтарок». Феминистические сказки не хотело брать ни одно детское издательство, а мне они очень понравились, мы ее издали, и она у нас очень хорошо продается.

Что для вас самое интересное в вашей работе?

В моей работе меня очень драйвит тот факт, что я имею колоссальное влияние на жизни миллионов человек, но они об этом даже не знают.

Например, книгу «Поступай, как женщина, думай, как мужчина» мы знаем, что по самой нижней отметке прочитали около 500-600 тысяч женщин. Предположим, половина из них нашла свои вторые половинки, вышли замуж и родили детей. Дальше они выбирают книги по детскому здоровью Комаровского, когда дети подрастают, они выбирают одну из наших книг по воспитанию, когда дети еще подрастают, они уже сами могут выбрать себе книгу, например, творческий альбом «Уничтожь меня» и так далее.

Или, например, женщина купила книгу по чизкейкам, приготовила торт, и он подарил радость и улыбку всей семье, а ты как издатель все равно являешься частью этого. И это драйвит.

Наши книги, может быть не такие громкие, это не большая литература, их не часто обсуждают, но они всегда рядом с людьми и они улучшают их жизнь. А сколько книг, которые помогли людям решить их проблемы, отвели от плохого, помогли сменить карьеру и так далее, а начиналось это с книги, которую мы выпустили. И эта мысль всегда сносит мне голову, что я и наш коллектив влияют на общество, делая мир лучше.