Иван Шипнигов: «Я хотел посмеяться прежде всего над собой, и я посмеялся»

Автор романа «Стрим», финалист премии «НОС» и «Национальный бестселлер» рассказал об идеи произведения, чем необычна форма изложения, кто стал прототипами для персонажей, а также поделился своим отношением к литературным премиям и мнением о современных российских авторах.

Иван, здравствуйте. Хотелось бы познакомить наших читателей поближе с вами. Расскажите, чем вы занимаетесь помимо литературы?

Я работаю редактором в МГТУ имени Баумана, делаю СМИ для студентов и преподавателей о бауманских инженерах и железках, которые они делают. «Железки» — это не какое-то уничижительное словцо, это инженерный сленг.

Немного попробовал себя в сценаристике, мы с театральным режиссёром Романом Самгиным написали сценарий сериала Руммейт, который сняла Анна Яновская. Он вышел осенью 2020 года на сервисе more.tv. Смело его рекомендую, и вовсе не потому, что я писал сценарий, просто Анне удалось сделать действительно современную комедию, именно то, что мне всегда хотелось увидеть как зрителю.

Как вы попали в литературную среду?

В конце зимы 2020 года рукопись моего романа «Стрим» Аглая Набатникова номинировала на премию «Национальный бестселлер», так я и попал в литературную среду.

Насколько я знаю, «Стрим» — не первая ваша книга, вы начинали со сборника рассказов.

Да, но тогда я не писал готовую книгу. Это были просто рассказы, они копились, а потом сложились в книгу. Ничего особенного. А уже со «Стримом» я хотел, чтобы это был какой-то роман, чтобы он был издан и прозвучал.

«Стрим» быстро нашёл своего издателя?

Очень быстро. И это, конечно, благодаря «Национальному бестселлеру». Я закончил роман в конце января, в начале февраля он был номинирован, а уже в середине марта мы подписали договор с Анной Бабяшкиной и Ольгой Лябиной, главным редактором и директором издательства «Лайвбук».

Да, полтора месяца это очень быстро! А после «Национального бестселлера» книга вошла ещё и в шорт-лист премии «НОС», что для вас это значит?

Это значит признание литературного сообщества, для меня это очень ценно, очень важно, я рад и горд, что так много людей, которых я уважаю, читаю и люблю и как писателей, и как критиков признали меня за «своего».

Но это только начало пути в моей условной «дорожной карте».

А второе, вы меня правда не спросили про мечту, но я скажу, мечта — это признание читательское — продажи, чтение, отзывы. Сейчас я думаю о том, как примет мой роман массовый читатель.

Хотя эта книга не массовая, но хотелось бы сделать что-то невозможное, чтобы немассовая, экспериментальная книга обрела читательский успех.

Расскажите, пожалуйста, поподробнее о книге «Стрим». По форме роман, скажем прямо, необычный, как появилась идея произведения?

«Стрим» — это роман о современном человеке, современным языком.

Я долго размышлял, пробовал писать, ничего не получалось, а в результате попробовал создать текст, так скажем, сетевым языком. Появился первый герой — Алексей, который рассказывает историю своему приятелю, как бы в мессенджере, и тогда пошло развитие. Я писал про свой опыт. Опыт у меня простой, человеческий, в меру скучный, в меру благополучный, и это я считаю несомненно плюсом. Не было у меня ни сумы, ни тюрьмы, ни войны, ни революции, и всем желаю, чтобы их не было.

Ещё «Стрим» часто называют романом о новом маленьком человеке, с этим я тоже с радостью соглашаюсь, но я не считаю это каким-то специальным определением.

Что такое «маленький человек», я вот тоже «маленький», а кто большие? Ну может гении какие-нибудь. Но всё-таки большинство людей — «маленькие», со своими странными заморочками, например такими: как именно люди ходят по магазинам и высматривают продукты, как потом перебирают и перечитывают чеки и так далее.

У каждого из нас море своих странностей, и именно эти «мелочи жизни» я в романе и хотел показать, что эти «мелочи» — часть жизни, в общем-то то, из чего вся жизнь состоит. И эта жизнь в мелочах, по большому счёту, скучная, если рассказывать её традиционным образом, а мне повезло, я нащупал такой язык, которым всё это описать было очень интересно.

Была ли какая-то история, которая произошла с вами и попала в роман?

Всё, что в моей жизни происходило обывательского, всё пошло в роман, всё в топку. Ну ладно, может не всё, но те события, которые вызывают эмоции и переживания, я использовал.

Например, мне нужен был поворот, который бы изменил главную героиню. Я долго-долго думал, пытался писать, а потом пошёл покататься на самокате, как я это потом назвал в романе «продуть голову». Катаясь на самокате попал в небольшую аварию — ничего серьезного, водитель больше испугался. Возвращаясь домой, продолжал размышлять над сюжетом, но история никак не шла. А потом я смотрю на самокат, и понимаю: «Да вот же оно». Если я решил писать о современной жизни, я и вдохновлялся тем, что происходило в этой жизни.

А персонажи — они тоже имеют реальные прототипы или это вымышленные герои?

Это комбо, кончено, думаю так ни у меня одного. Психологические особенности я брал из себя. А в целом образы — это типизация, из всех людей, которых я встречал, я собирал какие-то черты и составлял собственные портреты, заряжал их своими психологическими странностями. Это я, кстати, потом узнал, что это «странности», я то думал, что все так живут. Ну, а главная составляющая — язык — тут я долго читал соцсети, наблюдал, подмечал, что и как люди пишут.

И, когда мне потом говорят, что ты изобразил людей какими-то жалкими и ничтожными, я не обижаюсь на такие отзывы, потому что я хотел посмеяться прежде всего над собой, и я посмеялся.

А можете поделиться самым приятным и самым неприятным отзывом, который слышали или читали о книге?

Да мне грех жаловаться, отзывы на мою книгу в общем-то положительные. А те, которые отрицательные, я мог предугадать. Например, возмущаются: «Вы изображаете людей дегенератами, да неужели так сейчас пишут». Да, конкретно так не пишут, да я возвёл реальный язык в гротескную форму, но если бы я просто описывал всё, как есть, это было бы просто скучно. Но всё-таки пока мне очень везёт, и в основном меня понимают.

Насколько я знаю, сейчас у романа нет аудиоверсии, планируется ли её создание или в аудио формате утратится вся изюминка языка?

Планы есть, и я слышал, что уже какая-то работа ведётся. И там придумали уже какие-то приёмы и способы, чтобы текст передать. Я стремился написать роман в таком стиле, как мы пишем в мессенджере. Что такое текст в мессенджер? Мы пишем так, как будто мы говорим. И в строе фраз, в синтаксисе я как раз хотел передать разговорный стиль письма, если можно так выразиться.

В издательстве «Лайвбук» прочитав рукопись сказали: «Новый Зощенко явился», как вам такое сравнение?

Конечно, приятно сравнение с классиком, но сам бы я себя с ним не сравнил. Почему? Потому что я читал у Зощенко не только все его якобы «смешные» рассказы, но и поздние якобы «серьёзные» повести. Зощенко был глубоко меланхоличным и депрессивным человеком, и он такой своей сатирой с этим боролся. Я, к счастью, не депрессивный. Поэтому такое сравнение меня даже немного пугает, я бы не хотел себе такой личности и такого характера.

А с кем бы вы себя сравнили?

Не скажу, я и так уже достаточно нахвастался. Не с Зощенко, с кем-то, у кого личная судьба была более счастливой.

Расскажите, какие книги читаете сами? Какими писателями, может быть, вдохновляетесь?

Сейчас я очень много читаю, и вся литература делится на две группы: я читаю детскую и взрослую прозу.

Если говорить о взрослой прозе, то из «старшего» поколения: Захара Прилепина, Андрея Рубанова, Романа Сенчина, мне очень нравится Роман Сенчин. Я влюблён в его нарочито скупую прозу, написанную карандашной штриховкой без единого яркого пятна, она внутри очень напряженная, бурная, и во мне очень отзывается.

Я читаю своих, грубо говоря, ровесников: Александра Пелевина, который победил в «Нацбесте» с романом «Покров 17», Мршавко Штапича, книжка «Плейлист волонтёра» очень бодрая, мне понравилась и даже вызвала зависть: «А я тоже хочу что-то подобное написать».

Я читаю Аллу Горбунову, долго к ней «подходил», начал читать «Другая материя», «Конец света, моя любовь» и прямо провалился в её тексты. Алла очень своеобразный и яркий прозаик.

Прочитал Оксану Васякину роман «Рана», вот это какой-то очень особенный текст. То есть это совсем не моё, но это очень круто сделано. Кажется, что это очень просто поймать одну сдержанную интонацию и провести на ней весь роман, но ты попробуй это повторить и целую книгу написать на одной ноте! Мне и семи струн не хватает, я их сделал пятнадцать, чтобы звучало, вот так я могу, но это гораздо проще, чем на одной ноте. Вот я смотрю на эту книгу и всякий раз думаю, ну вот как? Как она так смогла?!

Отчитались о взрослых, расскажу о детских книгах, которые читаю. Я читаю Софью Ремес, Ксюшу Жукову, Андрея Зайцева, детского поэта, который очень круто работает с языком. В общем всё, что выпускает издательство «Пять четвертей», они появились в августе 2020 года и за год выпустили очень много крутейших книжек.
Пожалуй, читаю я всё, что не приколочено, не забывая иногда заглянуть и в «Анну Каренину». Я не сказал самое главное: я вырос и сформировался на Татьяне Никитичне Толстой, это мой главный писатель на все времена.

Как вы считаете, написание книг, это полёт души или кропотливый труд?

Ничего оригинального не скажу, и то, и другое. Либо с одного начинается — другим заканчивается, либо, методично из раза в раз усаживаешь себя за работу, и тогда случается «полёт души». Полёт души — это результат усердного труда.

А что важнее для вас вдохновение или дисциплина?

Хочется ответить красиво, чтобы всем понравиться, но скажу честно — вдохновение. Если слышишь «голоса в голове», то дисциплина приложится и поможет управлять вдохновением. Что такое вдохновение? Это в голове что-то щёлкнуло и работа пошла, а как без этого-то?

Вы продолжите писать? Есть уже идеи для новых проектов?

Нужно сначала что-то нажить. Пока я в поисках.

Как вы считаете, писатель должен следить за трендами и читательскими вкусами?

За вкусами точно нет, за трендами может быть, но я не слежу, потому что, к сожалению, не знаю языков, поэтому я не могу читать в оригинале.

Мое глубокое убеждение, что успешным и читаемым становится то, что волнует людей, в Китае людей волнует одно, в США другое, у нас третье. Я живу в России, пишу по-русски, я и хочу говорить о том, что волнует меня, но так, чтобы это было интересно другим, чтобы был диалог с читателем, коммуникация, пусть даже мне скажут, что я не прав. В общем-то так обычно и получается, когда пишешь о том, что волнует тебя, кого-то это тоже скорее всего взволнует. За этим, конечно, следить надо. Не за тем, что пишут в Фейсбуке, а за тем, что психологически интересно или нет. И вот тут делаешь ставки — попадёшь не попадёшь, бросаешь «камешки» и смотришь, но стараться бросать надо!