Интервью с Машей Трауб: «В прилетающих муз и подключение к Вселенной через мозжечок я не верю»

Российский писатель и журналист рассказала, как её первую рукопись «выловили» из самотёка, работе с текстом и писательском успехе, помечтала, какие свои произведения хотела бы увидеть на экране.

Маша, здравствуйте, позвольте начать беседу издалека, ваша первая книга попала в издательство из самотёка, рукопись нашла Юлия Раутборт и дала старт вашей писательской карьере? Все верно?

Да, все верно.

Первую книгу вы издавали в «АСТ», а сейчас вы автор «Эксмо». Как вы решились на смену издательства и влияет ли это на работу писателя?

Я не решалась. Для меня всегда было очевидно — я уйду за редактором в любое издательство.

Если Юлия Моисеевна ушла бы редактировать тексты про сельское хозяйство, я бы писала про комбайны.Для меня редактор — главный человек в профессии.

Сейчас уже близкий, родной. Да, мне безумно повезло — мне достался блестящий редактор.

Как восприняли в семье выход первой книги? Какие эмоции испытали сами

Муж был против того, чтобы я отправляла рукопись куда бы то ни было. Мы поспорили на шоколадку, что меня выловят из самотека и я буду издаваться. Семья никак не отреагировала, что правильно. Для родных я — мама, дочь и жена, а не писатель. Сама я тоже не падала в обморок от восторга. Я из журналистики, поэтому привыкла видеть свою фамилию и свои тексты на страницах разных изданий. Испугалась я гораздо позже, когда писательство стало работой, как когда-то работа в ежедневной газете.

Как воспринимается выход новой книги теперь, это по-прежнему событие как первый раз или рядовая ситуация?

Я радуюсь, конечно. Благодарю редактора и всех, кто помог книге увидеть свет. Сейчас с восхищением и опять же с благодарностью наблюдаю за работой своего бренд-менеджера Анны Павлиевой. Она делает все возможное и невозможно для того, чтобы о книге услышали, чтобы она не прошла незамеченной. Опять же с Аней мы почти десять лет вместе. Мы, можно сказать, вместе рожали детей, уходили в декрет, возвращались и она тоже для меня уже близкий человек. Юлия Моисеевна сейчас занимается зарубежной прозой, но оставила меня «при себе» как российского автора.

Я работаю и для того, чтобы им не было за меня стыдно. Каждая книга — наш совместный труд.

Как удаётся, публикуя по три книги в год, не терять в качестве текстов?

Работать не в пол ноги. Трудиться. Ежедневно.

Ваше имя на слуху, а тиражи исчисляются тысячами, вы сами уже можете назвать себя успешными писателем?

Невозможно стремиться или не стремиться стать популярным автором. Автор должен профессионально делать свое дело, а остальное решают читатели. Я никогда не уходила из журналистки, просто стала колумнистом. Журналистика и писательство для меня одна сфера деятельности, а не разные.

Успех вообще невозможно измерить.

По сравнению с Джоан Роулинг, например, я — никто.

Для меня успешность не в ярком выходе, не в том, что книга «прогремела», а в стабильности. Сохранять тиражи в течение многих лет — это безусловный успех.

Какой этап подготовки книги для вас самый приятный, а какой самый сложный?

У меня нет этапов подготовки. Есть работа. Нужно придумать тему, написать, вычитать текст несколько раз. Сделать так, чтобы он был «чистым». Все.

Над чем вам нравится работать больше? Над сюжетом или образами персонажей?

Опять же я не понимаю, что значит нравится больше или меньше. И нет, я не разговариваю с персонажами, они мне не диктуют, в какую сторону повернется сюжет.

Как не верю в подключение через мозжечок и другие части мозга к Вселенной, в диктовку текстов «сверху» и «поток», в который нужно влиться. В прилетающих муз тоже не верю.

Вы тонко чувствуете психологию людей (в частности героев книг), в чем секрет, как этому научились?

Я ровным счетом ничего не понимаю в психологии. Более того, резко отрицательно отношусь к людям, которые называют себя «психологами» — их теперь столько же, сколько «дизайнеров». Я верю в психиатров. Психологию людей почувствовать сложно, а вот выписать вовремя таблетку — да.

Расскажите немного о работе команды, когда текст написан, сколько нужно ещё времени, чтобы книга попала в магазин? Вы участвуете во всех этапах работы?

Всегда по-разному. Я жду, когда текст примет редактор. Да, несмотря на положительный опыт, текст может быть и отвергнут. Это нормально. После этого следует редактура, корректура и не одна. Я вычитываю текст и после редактуры, и после корректуры. Потом смотрю уже сверстанным в формате PDF — для меня это важно. Работа художника, макеты обложки, слова, которые появятся на обложке, поиск названия. Верстка, типография, релиз. Встречи с читателями, интервью, поездки, продвижение. Съемки, ролики, препринты. Тут подключаются отделы маркетинга и пиара. Книга — это работа большой издательской машины.

«Бедабеда» уже поступила в продажу, скажи в двух словах, о чём она?

О том, что каждый из нас нуждается в самом банальном — быть выслушанным.

Какой из инструментов продвижения книги вы считаете наиболее эффективным для книги?

Опять же вопрос не ко мне, а маркетологам и дистрибьютерам, пиар-службе издательства, которые в этом понимают куда больше меня. Я лишь как читатель могу сказать, что хорошая выкладка в книжных магазинах и «попадание» на так называемый «кубик» в магазине безусловно привлекают внимание к книге.

Нужен ли вам какой-то перерыв между книгами или уже работаете над новым произведением?

Перерыв нужен, но я не всегда могу себе его позволить. Точнее, никогда.

При каких условиях вы бы навсегда прекратили писать? Такое вообще возможно?

«Если можешь не писать, не пиши». Чехова я вообще люблю цитировать, особенно детям. Да, у меня не наступает ломка, если я не долблю по клавишам каждый вечер. Но повторю: складывать слова в предложения моя работа. Я этому училась много лет и много лет именно этим и занимаюсь. Работаю. А отказаться от работы я не могу себе позволить.

Много ли можно сейчас заработать только на писательстве?

Считать чужие деньги неприлично, как и обсуждать чужие заработки. Я все-таки консервативный человек, поэтому не говорю на темы религии, собственного здоровья, личной жизни — чужой и своей, и политики. В этом смысле я предпочитаю обсуждать погоду.

Некоторые ваши романы уже экранизированы, вы участвовали в процессе подготовки фильмов, с вами согласовывали актёрский состав, может быть?

Нет. Фильмы были сняты «по мотивам» моих произведений. Я считаю, что фильм — другой художественный жанр. К тому же в обоих случаях над картинами работали профессионалы, так что было бы странно вмешиваться в их работу.

Если бы завтра вам предложили снять фильм по вашей книге. Без ограничений в бюджете, то что бы это была за книга и каких актёров вы бы пригласили?

Дилогия «Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба» и «Шушана, Жужуна и другие родственники». Обе книги написаны на грузинском материале, а я обожаю грузинские короткометражки и вообще грузинское кино. Я бы мечтала о том, чтобы фильм снял гениальный Георгий Данелия, главную роль сыграл Вахтанг Кикабидзе, а музыку к фильму написал Гия Канчели. И там бы сыграли все актеры, которые играли в фильме «Не горюй». Двое из трех «создателей» моей мечты уже умерили…

Если бы сейчас начинали писательскую «карьеру» заново, каким пошли бы путём?

Тем же самым. Отправила бы рукопись самотеком в несколько издательств. Мне не стыдно ни за тексты, ни за отношение к работе. Нас учили сохранять профессиональную верность, честность и заботиться о репутации с первого же текста.

Какой совет могли бы дать начинающему автору?

Один раз меня уговорили прочитать лекцию на курсах писательского мастерства. О чем я пожалела сразу же. Я не умею рассказывать о том, как прекрасно писательство. Как и рассказывать о механизмах письма. Составлять буквы в предложения — это, к сожалению, не конструктор Лего. И инструкции не существует, по который ты можешь построить рассказ или роман.

Да, я, например, хожу в балетную студию, но прекрасно понимаю, что никогда не стану балериной.

Для здоровья, да.В качестве хобби — тоже да. Но я же не рвусь на большую сцену. И по пятой позиции никогда не встану так, как делают это профессионалы.

Вы воспитываете троих детей и наверняка даёте добрые советы ежедневно, а какой совет дали бы себе пятнадцатилетней?

Упаси меня бог давать советы, тем более в ежедневном режиме. Вообще неблагодарное занятие. А уж советовать что-то пятнадцатилетнему юноше или девушке — вовсе бессмысленно. Не говоря уже о том, что жанр приквелов и истории про «если бы да кабы» мне совершенно не близки.

Какие книги предпочитаете, как читатель? Что главное в произведениях?

Фридрих Горенштейн, Антон Чехов, Кристофер Бакли, Ингмар Бергман, Асар Эппель — перечислять можно долго. В произведениях важен текст. Мастерство. Деликатность.

Современную российскую прозу читаете? Можете назвать несколько имён авторов, чьи книги сейчас может быть не так известны, но по-вашему мнению могут стать завтрашними бестселлерами?

Нет и никто не может предсказать, какая книга станет бестселлером, кто из авторов плюнет в вечность, а кого будут проходить в рамках школьной программы. И слава богу.