Роман Коротенко: «Россия никогда не была удобной для западноевропейцев»

Интервью с автором книги-исследования «Как Россия победила в Крымской войне» 

Какой источник вдохновения подтолкнул вас к написанию книги о Крымской войне?

Моим главным источником вдохновения стала угнетающая реальность тотального искажения фактов о Крымской войне. Эта война окутана ложью, которая требует глубокого анализа и правдивого осмысления.

Какой факт или событие, обнаруженное вами в ходе исследования, стало для вас самым неожиданным?

Самым поразительным открытием для меня стал глобальный информационный провал западноевропейцев: в начале октября 1854 года все британские и французские газеты сообщили о падении Севастополя и капитуляции русской армии, что вызвало массовые празднования в обеих странах. Однако всего через неделю пришло опровержение. Неожиданным стало то, что за прошедшие 150 лет ни один из исследователей Крымской войны не упомянул об этом инциденте.

Вы уделяете много внимания дипломатическим аспектам войны. Какую роль, по вашему мнению, сыграли тайные договоренности в исходе конфликта?

Эти тайные договоренности сыграли решающую роль: именно во время негласных переговоров Россия согласилась прекратить войну и заключить мир в обмен на крупные инвестиции в свою инфраструктуру со стороны западноевропейских банков.

В книге вы акцентируете внимание на человеческих амбициях и личных решениях. Какие исторические фигуры произвели на вас наибольшее впечатление?

Меня особенно впечатлил полковник Эдуард Иванович Тотлебен, под чьим руководством Севастополь обрел мощную линию обороны всего за неделю. Напротив, неблагоприятное впечатление оставил главнокомандующий русской армией князь Меншиков. Определённое впечатление оказали также французский командующий маршал Сент-Арно и британский командующий генерал Реглан. Огромные амбиции первого и полное их отсутствие у второго имели, по сути, решающее значение в начале Крымской войны, и в каком-то смысле определили её результат.

Ваши гипотезы о тайных связях между военными и дипломатами вызывают споры. Как вы реагируете на критику в научном сообществе?

К сожалению, в адрес книги «Как Россия победила в Крымской войне» пока ещё не поступило какой-либо конструктивной критики. Чаще всего споры заканчиваются сразу же после того, как я предоставляю обнаруженные мною факты: ответная реакция обычно сводится к словам: «Что за чушь? Ничего такого не было!».

Сколько времени ушло на сбор архивных материалов? Сложно ли было найти доступ к малоизвестным документам?

Работа над книгой заняла около трех лет. Все использованые материалы имеются в открытом доступе, но собрать их и систематизировать — это уже другая история.

Крымская война — сложная тема. Как вы балансировали между научной достоверностью и художественной подачей?

В этом мне очень помог профессиональный редактор, который значительно улучшил книгу, безжалостно удалив, на его взгляд, всё лишнее и ненужное. При этом редактор в основном руководствовался принципом: «В научном исследовании не может быть разговорной речи!» Так что баланс между научной достоверностью и художественной подачей сложился в результате компромисса между автором и редактором.

Какой совет вы могли бы дать читателям, которые только начинают интересоваться Крымской войной?

Сложный вопрос. На первый взгляд, очевидно, что лучше всего изучать Крымскую войну через воспоминания её участников: таких как Тотлебен, Базанкур или Гоф-Калторп. С другой стороны, при этом необходимо помнить, что многие важные факты и события эти очевидцы зачастую просто-напросто обходят стороной.

Какие исторические параллели вы видите между событиями XIX века и современными международными конфликтами?

Это не просто параллели, а продолжение одной и той же линии: Россия никогда не была удобной для западноевропейцев. Их попытки сломать нашу страну продолжаются до сих пор.

Какое влияние, по вашему мнению, оказала Крымская война на дальнейшее развитие европейской политики?

Крымская война показала очевидную бесполезность прямой и открытой войны против России. Поэтому в следующие 50 лет западноевропейцы направили огромнейшие ресурсы на разрушение России изнутри.

Сложно ли было сохранить объективность при описании противоречивых персонажей, таких как князь Меншиков или посол Редклифф?

Меншиков для меня не является противоречивым персонажем: он однозначно подлец. Посол Редклифф, в свою очередь, был ключевым модератором Крымской войны, и здесь также не было никаких противоречий.

Какие малоизвестные аспекты Крымской войны, по вашему мнению, заслуживают дальнейшего изучения?

Уверен, что стоит глубже изучить обстоятельства появления тотальной лжи о Крымской войне. Если все умалчивают об очевидном, значит, кому-то это нужно. Как именно было оказано давление на исследователей — вот что действительно заслуживает внимания.

Как вы пришли к гипотезе о предательстве среди высокопоставленных русских офицеров?

Очевидно, если один офицер сообщает царю, что не успеет за год построить укрепления, а другой справляется с этой задачей всего за неделю — разве это не похоже на предательство? Подобных примеров множество.

Есть ли у вас планы продолжить исследование этой эпохи или сосредоточиться на других исторических периодах?

Разумеется! Я мог бы рассказать много интересного, как об этой эпохе, так и о других исторических периодах.

Почему, по вашему мнению, Крымская война остаётся одной из самых обсуждаемых и исследуемых тем в истории?

Общепринятая история Крымской войны даже при минимальном приближении оказывается явно притянутой за уши и шитой белыми нитками. У здравомыслящих людей это соответственно вызывает желание отказаться от общепринятой чуши и исследовать настоящую историю своими руками.