Интервью с Николаем Свечиным: «История сыщика Лыкова подходит к концу»

Автор исторических детективов рассказал, как, начиная с самиздата, пробился на федеральный рынок, а теперь сам мечтает помогать начинающим авторам, открыл секрет, какая книга скоро попадёт на экраны, и что ждёт читателей, когда закончится история сыщика Лыкова.

Николай, здравствуйте. Расскажите, почему вы решили писать исторические детективы?

Я стал писать очень поздно, мне было тогда уже 42 года. Как-то так неожиданно из меня выскочила первая книжка о сыщике Лыкове. Действие происходит в Нижнем Новгороде, ярмарка, 1879 год. Ничто не предвещало, я не ожидал, что книга появится, не было такого, что я вынашивал долго историю. Я удивился, что она родилась, но подумал — это какая-то случайность. Потом вторая появилась. Потом третья. Тут видимо во мне что-то произошло, я уже не мог остановиться.

А почему исторический детектив? Я всегда любил историю, ещё со школы ею интересовался. Поэтому в словосочетании «исторический детектив», для меня главное слово «исторический». В моих книгах мало загадок, головоломок, ложных ходов. Откровенно говоря, я пишу плохие детективы. Для человека, который любит этот жанр, я просто неумеха. Но истории там с избытком.

Помните, как была издана первая книга?

Она была написана и два года ходила в рукописи. Все её хвалили и говорили: «Дай нам 100 000 рублей, и мы её издадим». Она бы ещё долго оставалась рукописью, но меня поддержал мой брат-близнец Александр — вынул из кармана эти самые сто тысяч и отдал издателю. В итоге появилась тысяча экземпляров книжки, выпущенной в Нижнем Новгороде никому неизвестным автором.

Я начинал, как многие графоманы. По-моему, именно так издавались впервые все пишущие люди, и у многих это ничем не закончилось. У меня же получилось. Первую книжку я, естественно, всю раздарил. На вторую книжку дали деньги нефтяники, на третью — Арзамасский приборостроительный завод. А потом она попала в Москву и обо мне узнали в издательстве «Эксмо». Мне повезло, я быстро прошёл дальше. У многих на этот путь уходит больше времени, а кто-то так и не прорывается, но я считаю, что о качестве книг это ничего не говорит. На федеральный уровень просто действительно сложно пробиться.

Меня поддерживали: сначала брат дал денег на первый тираж, потом Лев Данилкин писал рецензии на мои книги, это были хорошие рецензии, и они помогали продажам — я очень благодарен Льву.

Если бы завтра жанр исторического детектива исчез, то чем бы стали заниматься?

Покончил бы с собой. Мне нравится этот жанр. Я не хочу ничего другого писать. Хотя нет! Был бы исторический роман! Авантюрный роман. Исторический шпионский роман. Кстати, я к этому смещаюсь.

Поскольку история моего героя — сыщика уголовной полиции Алексея Лыкова — подходит к концу: скоро будет 1917 год, закончится Империя, закончатся сыщики.

Тогда надо будет делать что-то новое. Это будет, видимо, шпионский роман.

Ваши книги читает огромное количество людей…

Постойте, не надо так. На самом деле моя аудитория невелика. У меня новинка выходит тиражом в двенадцать тысяч экземпляров. У Акунина, Устиновой, Марининой — намного больше.

Впрочем, наверное, на рынке исторического детектива я сейчас самый издаваемый после Акунина. Но это ни о чем не говорит. Жанр исторического детектива — локальный, только для тех, кто интересуется историей. Читательская аудитория не может быть огромной.

Почему, по-вашему, детектив такой популярный жанр в России и в мире?

Я думаю, потому что обычные люди живут спокойной жизнью, не рискуют, не ввязываются в авантюры, не сидят в тюрьме, не воруют чужие вещи, не убивают соседей, и им хочется немного поиграть, как-то прикоснуться к тому, что им интересно, но для них — табу, запретная зона. И они берут детектив, и становятся, как бы к этому сопричастны.

Преступный мир он страшный, загадочный и в силу этого притягателен. Я думаю, это попытка увидеть изнанку нашей жизни в замочную скважину книжки.

Как у вас рождается книга? Вы её сразу видите целиком?

Да. Понимаете, для меня самое легкое — это придумать идею, а вот самое сложное — это собрать информацию, чтобы идея была наложена на историческую фактуру. Я очень люблю точность в деталях, ненавижу исторические ошибки. Поэтому большая часть времени уходит не на написание книги, а на сбор материалов, которые становятся фоном для действия.

У меня в книгах все больше и больше действительно живших тогда сыщиков, администраторов, приставов, уголовников, революционеров, даже городовых с околоточными. Ходят и разговаривают реальные люди с их фамилиями, именами и отчествами настоящими. Это для меня важно. Я хочу напомнить современникам о тех, кто оберегал покой в государстве 100 лет назад.

Я возможно палку перегибаю, слежу за каждой деталью, и многим это незаметно или безразлично. При том, конечно, ошибки неизбежны, но у меня их относительно немного.

Сколько времени занимает работа над одной книгой?

От четырёх месяцев до полугода. Зависит от того, где происходит действие. Я обычно стараюсь в тот город поехать, его обойти, найти историков, которые мне помогут, зайти в архив, изучить краеведческую литературу. Последняя книжка об Иркутске. Я был в Иркутске, истоптал его вдоль и поперек, меня там водили за руку: я был в архиве, упросил помочь двух высококвалифицированных экспертов, один — профессор университета Вадим Шахеров, который делал оценку описания города, а второй — полковник милиции Алексей Сысоев, лучший специалист по истории криминального Иркутска. И тот и другой дали относительно мало замечаний: сказали, что в целом годится. И это было приятно.

Я стараюсь заручиться поддержкой экспертов в каждом городе, о котором пишу, но надо признаться, получается не всегда. Так в Одессе мне помогали очень неохотно, а по Ростову можно сказать вообще не помогали.

А как эксперты вообще реагируют на такие просьбы? С охотой, с радостью или с тревогой? Всё-таки, это ответственность.

Нормальному человеку, конечно, хочется, чтобы его город стал местом действия книги, и он готов помогать. Ему хочется, чтобы в описании не было ошибок, потому что он патриот своего города. Самый наглядный пример — это мои консультанты из Иркутска, Шахеров и Сысоев. Оба помогли по первой же просьбе, потратили время, я им весьма признателен. Именно так бывает чаще всего, но не всегда.

Так, например, в Ростове мне пришлось написать всё самому. Пока об ошибках никто ничего не сказал. Но мне до сих пор обидно, что тамошние историки не помогали. Нашелся один человек, которого я разыскал через МЧС, ему позвонили сверху, сказали: «помоги», и он согласился. Но это было не добровольное решение, а его попросили большие генералы. Обидно.

Над какой книгой вы сейчас работаете? Где будут происходить события?

Я уже отдал свежую рукопись в издательство, там действие происходит в Петербурге, Москве и Арзамасе. Книга выйдет в феврале, она будет называться «Восьмое делопроизводство». Это делопроизводство Департамента полиции, которое занималось координацией деятельности всех сыскных отделений империи, эдакий всероссийский уголовный розыск.

Я начал обдумывать следующую книгу — в ней Лыков поедет в Екатеринодар. А дальше будет видно.

Сколько книг осталось прожить Лыкову?

Сам не знаю. Понимаете, книги растянутся до 1918 года, когда уже большевики, когда Лыков будет спасаться бегством от чекистов — это уже завершение истории. А пока у меня на календаре 1911 год. Есть еще семь лет нормальной жизни в царской России. Вообще же я знаю замыслы четырех своих будущих книг.

А затем, как я уже говорил, возможно, появятся шпионские сюжеты. Но до этого надо ещё дожить. Четыре книги, может быть, даже пять. Идеи уже есть, они ждут своего часа. Вот это то, что я хотел бы сделать до того, как Лыков сойдет со сцены.

Есть ли от издательства какие-то требования, план, сколько книг должно еще выйти, с какой периодичностью они должны выходить?

Нет. Мы не в тех отношениях. Я пишу так, как пишу. И есть опасение, что я могу начать повторяться. Но это пока только мои опасения.

Издательство никаких рамок не ставит. Я сочиняю — оно издает.

Мне комфортно с «Эксмо», туда сейчас вернулись очень умные редакторы, и служба продвижения стала более сильной. Я вижу результат по тиражам.

Есть ли кто-то, чьему мнению вы доверяете, кто следит, чтобы вы не исписались, не начали повторяться. Кому вы безоговорочно поверите и прекратите писать?

Такой человек есть. Это мой друг Стас Ярошенко. Он читает все мои книги самым первым. Когда готова рукопись, я отсылаю её именно ему. Он читает один, обычно день-два, и это время я жду от него общей оценки. Он говорит и о сути, и о деталях: получилось, не получилось, более-менее, лучше обычного, хуже обычного. И это моя лакмусовая бумажка, главный эксперт — это Стас.

Если он скажет: «Что-то плохо», я буду переделывать. Но он так не сказал ни разу. Пока его самая жесткая оценка: «Ну, это не совсем провал».

Но, когда он заявит, что дело плохо, то я напрягусь, задумаюсь, остановлюсь и буду думать, что мне делать дальше. Стас — это своего рода барьер, который стоит на страже качества текста, поэтому такой человек есть и он всегда на посту.

Удаётся ли книгами зарабатываете на жизнь?

Да. Сейчас я зарабатываю только книгами. Не уверен, что таких людей много, но это по силам каждому.

Планирует ли сейчас кто-то экранизировать книги?

Да, но от слов к делу семь переходов, как говорили в позапрошлом веке. У меня купил права на экранизацию трех книг Первый канал. И положил их на полку. Но сейчас появилась новая хорошая идея. В 2021 году исполнится 800 лет Нижнему Новгороду. И к этому юбилею мы хотим снять сериал по моей книжке «Хроники сыска».

Это будет делать нижегородский режиссер Евгений Кудельников при финансовой поддержке нашей областной Администрации. Действие будет происходить в Нижнем Новгороде, актеры преимущественно нижегородские. Вот такой замысел. Мне он очень нравится, поэтому права на экранизацию я просто подарил будущему режиссеру.

Хотя, конечно, в съемках примут участие и раскрученные актеры, и продвигать сериал станут опытные продюсеры, но в целом это будет «нижегородское» кино.

Съемки должны начаться в следующем году, и мне в нем нравиться то, что снимать будет Женя Кудельников. Уверен, он сделает на совесть. Кстати, так же думает и нижегородский губернатор Глеб Никитин: он поддерживает проект.

Какую роль в этом проекте сыграете вы? Будете писать сценарий?

Нет. Я этого делать не умею. Моя роль одна — я написал и подарил книжку. Все. Дальше — это уже не мой хлеб. Дальше уже другое искусство.

Я могу в массовке сыграть какого-нибудь бандита.

Хочется?

С удовольствием. Но вмешиваться в то, что делать не умею — ни в коем случае не буду. Я там ни консультант, ни сценарист, никто. Вторгаться в чужие ремесла не собираюсь.

Если бы вы сейчас начинали писательскую деятельность с нуля, каким путем бы пошли?

Тем же самым. Поскольку мой путь дал мне успех, и я вижу, как другие авторы пытаются пробиться, но не могут. Мне повезло. Я знаю многих людей, которые пишут как минимум не хуже, чем я, и не могут издаться.

Потом, что такое одна книга, нужна сразу серия, а если человек работает, откуда у него время писать по три книги в год. Это же бизнес, там есть минимальный тираж, затраты на продвижение, требования к рентабельности, окупаемости, и так далее.

Был бы я богатым человеком, то создал бы специальное издательство для таких авторов, которые не могут окупить себя, но в то же время не могут не писать.

(Выводим за скобки графоманов). Это вообще вопрос к нашей власти, чтобы люди могли издаваться. Им нужны не деньги, им нужен читатель, признание. Самовыражение.
Создали бы фонд помощи начинающим авторам, которые балансируют на грани.

Понимаете, есть вещи заведомо успешные, их всегда мало. И есть вещи, которые заведомо провальные, в силу недостатка таланта у автора. А есть пограничные книги. С поддержкой они стали бы успешными, а без поддержки они не доходят до читателя.

Но в наших реалиях получается, что успешным будет тот, кто пишет на потребу публике. А человек, который создает авторские вещи, может не попасть в тренд. Таким нужно помогать. Вот чем бы я хотел заняться, если бы сам не был автором.